Ключей от своей квартиры у Матвея не было, да и было бы сложно их сохранить в этой круговерти событий. Семья была не дома. Поэтому пришлось побеспокоить соседку, словоохотливую тетю Маню, и в качестве компенсации за ранний визит выслушать от нее получасовой рассказ о событиях в подъезде, доме, районе и городе. Когда тетя Маня перешла к внешнеполитическим вопросам, Матвей сумел-таки закончить разговор под предлогом своей страшной усталости и, забрав запасной комплект ключей, вошел, наконец, в квартиру.
Было как–то странно ходить по пустым комнатам, словно заново узнавая вещи и вспоминая историю каждой из них. И это давно знакомое чувство, когда кажется, что с момента твоего отъезда из этой квартиры прошло не несколько дней, а целая жизнь. Другая жизнь, которую ты прожил полноценно, с падениями и взлетами, душевными изломами и физической усталостью. Не было только в той, другой, жизни, двух ключевых моментов – рождения и смерти. А, впрочем, кто может знать, сколько раз он рождается и умирает в течение одного периода существования своей физической оболочки.
Холодильник был, естественно, пуст, если не считать консервированных продуктов. Хорошо хоть, что всегда в этом доме есть лед и минеральная вода, а запасы «живительной влаги» позволили бы выдержать многомесячную осаду. Есть не хотелось – спасибо ребятам с их бутербродами – а вот добрый стаканчик ирландского виски никогда и никому еще не вредил. Найдя это мудрое объяснение свои действиям, Матвей щедро, на три пальца, плеснул себе в толстодонный хрустальный стакан, бросил туда два неслабых кубика льда и разбавил шипящей минералкой. Пару мгновений, чтобы дать ингредиентам привыкнуть друг к другу, и вот одно – блаженство, ведущее к правильному пониманию смысла жизни. Вопрос ведь не в том, пить или не пить. Альтернативы здесь нет. Просто каждая жизненная ситуация требует определенного настроя и количества. А непонимание этого ведёт к ….
А, впрочем, всё равно это понимание приходит всегда не вовремя и не в ту голову.
Зато спалось потом, на любимом диване, да под любимым пледом, просто замечательно. И пробуждение было ленивым и приятным. До вечерней встречи с «Полковником» было еще достаточно времени, которое и было использовано Матвеем. Использовано с пользой, по–мужски. Была удалена пыль с пола и мебели, посещен магазин и наполнен холодильник. И с чувством честно выполненных супружеских (в отсутствие семьи) обязанностей, Матвей снова прилег на диван. Просто подумать и посмотреть новости по телевизору. Внутренний будильник разбудил его в пять часов вечера, и ровно в шесть он вошел в кафе, где его уже ждал «Полковник».
Перед «Полковником» стояла чашка кофе. В пепельнице лежали две выкуренные почти до фильтра сигареты.
«Пришел раньше назначенного времени. Это профессионально. Но явно волнуется. Значит, для него эта встреча не только формальность» - Матвей внутренне насторожился и подтянулся, как охотничья собака, предчувствующая след.
«Полковник», сидевший, как и положено оперативнику, за дальним столиком лицом к входу в зал, встал и обменялся с Матвеем крепким рукопожатием.
- Временем особо не располагаю, поэтому буду краток. Прежде всего – основной вопрос. Мое руководство мне поручило предложить вам, Матвей, работу у нас в … организации. Снова надевать погоны не надо, название должности вас, видимо, давно уже не интересует. Оплата – более чем приличная, с учетом уровня ваших сегодняшних доходов. Круг задач – выполнение особых заданий руководства. Количество начальников минимальное, возможность привлечения сил и средств – неограниченная. В случае вашей принципиальной заинтересованности в этом предложении, остальные детали с вами обсудят на самом высшем уровне. Но это уже будет означать, как вы понимаете, причастность…. Со всеми вытекающими. От вашего решения зависит и то, каким образом я изложу вам информацию по интересующим вас вопросам.
Реакция Матвея была почти моментальной и, в общем предсказуемой.
- Я действительно благодарен за доверие, но вынужден отклонить ваше предложение. В одну воду нельзя войти дважды… Я хотел бы остаться на своем уровне … осведомленности и сохранить недешево доставшуюся мне свободу. Вы понимаете, о чем я говорю.
«Полковник» кивнул головой и затушил только прикуренную сигарету.
- Я предполагал, что именно таким будет ваш ответ, хотя, не скрою, прельщала перспектива поработать вместе. Ну, что же. Свою судьбу каждый, в конце концов, выбирает сам. Я вас предупредил, что теперь интересующая вас информация будет мною изложена под несколько иным углом зрения, что, тем не менее, не отразится на её объективности. И, кстати, Матвей, не надо больше практиковать на мне ваши психотропные способности. В прошлый раз они были зафиксированы записывающей аппаратурой, что, не могу отрицать, было одной из причин предложить вам сотрудничество.
- Хотите кофе? – без всякого перехода спросил «Полковник» и за спиной Матвея, даже не успевшего сказать - «Да» появился официант с двумя чашками ароматного напитка. Одновременно он поменял пепельницу перед «Полковником».
- Итак, - начал «Полковник», сделав глоток из своей чашки, - начнем по порядку.
Кто такой Кульчитский, вы наверняка давно знаете. Его убийца, равно как и заказчик, еще не найдены. Есть все основания предполагать, что и они не будут найдены, если, конечно, в будущем кто – то не решит специально вбросить эту информацию. Да это и не важно, поскольку не вносит принципиальных изменений в сложившуюся систему. То, что вы оказались на месте преступления случайно, это совершенно очевидно. Кто вас подставил телефонным звонком, тоже не так для нас важно. Уже не важно, учитывая ваш отказ от сотрудничества. Это связано с убийцей и заказчиком, то есть, находится вне нашей сферы интересов. То есть, Матвей, это теперь сугубо ваша проблема. Только для вашего сведения – подставили вас очень грамотно, зная, что так называемые «партнеры Кульчитского по бизнесу» вас уже давно изучили и взяли на контроль ваш мобильный.
Трое ранее убитых, материалы по которым вы просили проверить, действительно были связаны с Кульчитским общей службой в Анголе, представляли там три разных ведомства – безопасность, военную разведку и просто вооруженные силы. Один из них застрелился, это доказано и подтверждается его предсмертной запиской. Двое других убиты ножом, профессиональным ударом. Следствием отрабатывается несколько версий. Пока безрезультатно, хотя есть косвенные данные о причастности бывших сослуживцев по Анголе. Интересно вот что. Оба они были убиты необычным длинным и широким ножом, хотя само орудие преступления не найдено. Таким же по форме ножом был вооружен человек, проникший в ваш гостиничный номер. Милиция установила его личность. Это некто «Самурай», неоднократно судимый, в прошлом десантник. У него черный пояс по карате, и ваше счастье, что вы его успели…опередить. Он промышлял разбоями в пригородных мотелях и на стоянках дальнобойщиков. Действовал всегда в одиночку. Обездвиживал жертву и вкалывал ей снотворное. Раньше он никогда не использовал оружие, и милицию удивил его нож. Уж больно громоздкий и уликовый. Сейчас отрабатывается версия причастности «Самурая» к предыдущим убийствам.
Это всё, что я могу вам сообщить.
«Полковник» достал из кармана диктофон и демонстративно выключил его.
- Лично вам могу помочь следующим. Если вы считаете это нужным, могу подержать вашу семью на нашей базе. Им там совсем не плохо, слово офицера. Но не больше трех - четырех дней. На этот же срок могу обеспечить вам охрану по прежней схеме.
- Спасибо. Буду очень признателен, - Матвей чувствовал, что в сложившейся ситуации эти дни под охраной для его семьи будут совсем не лишними. Итак, у него есть четыре дня.
Матвей знаком показал «Полковнику», чтобы тот снова включил диктофон.
- Спасибо вам за переданную информацию. Не могу сказать, что она мне существенно облегчила жизнь. Но, как говорится, предупрежден – значит, вооружен. Я понимаю, что мой отказ от сотрудничества лишает меня вашей поддержки в деле моей собственной безопасности. Прошу лишь только с пониманием относится к моим возможным действиям, которые будут направлены только на решение моих собственных проблем. Эти действия ни в коей мере не нанесут ущерб ни вам, ни стране в целом.
Матвей понимал, что говорит витиевато, а потому не очень убедительно. Но мысли его были заняты совсем другим и пока не могли прийти к правильному варианту действий.
- Со своей стороны, не хочу оставаться в долгу и готов поделиться тем, что успел узнать.
И Матвей рассказал всё, что узнал от «Бойца», а затем передал «Полковнику» копию Сашиного признания. По мере его рассказа лицо собеседника становилось всё более изумленным, он стал смотреть на Матвея совсем другим взглядом, в котором кроме профессиональной зависти можно было видеть и другие, уже положительные, человеческие чувства.
По завершении рассказа «Полковник» показал Матвея общепринятый знак уважения – поднятый большой палец правой руки. Выключив, теперь уже окончательно, диктофон и провожая Матвея до выхода из кафе, «Полковник» снова крепко пожал матвеевскую руку и тихо произнес.
- А всё - таки жаль, что отказался. Мы бы с тобой таких дел наделали… Но что обещал – сделаю. Да и вообще, обращайся. Сдается мне, твои криминальные дружки каким–то боком здесь причастны. Поаккуратнее..
И он незаметно для окружающих сунул в карман пиджака Матвея бумажку. Как потом оказалось, с номером телефона.
Так же тихо Матвей ему сказал:
- А представление с якобы покушением на мою семью грубо устроили.
«Полковник» только улыбнулся, разведя руками. Мол, сам понимаешь, не с кем работать… Телефон Матвей запомнил, бумажку мелко порвал и выбросил. И подумал: «А молодец «Полковник», все варианты предусмотрел. Профессионал…»
До
встречи с «Паханом» оставалось два дня. Теперь уже было почти очевидно, что
ниточка злоключений вьется из того клубка. Но как его распутать? За что
потянуть? С такой публикой вопрос не праздный, и цена ему – жизнь.
Впереди
было два дня, за которые надо было составить план действий. Поскольку Матвей
знал точно, что, когда он передаст «Пахану» Сашино признание, формально перед
криминальной «крышей» он будет чист, ему позволят взять семью и, возможно,
выплатят обещанное вознаграждение. И даже, если очень повезет, пообещают
прикрыть дело с убийством Дымова в Анголе и подарят ножик с его, Матвея,
отпечатками пальцев. Но раз кто–то хочет с ним разделаться, а весьма
специфическое оружие в руках пришедшего к нему в гостинице «Самурая» ясно на
это указывает, то о покое можно будет забыть.
А
ведь покой, он же душевное равновесие, и есть формула человеческого счастья.
Матвей
решил пока не искушать судьбу и побыть дома, под охраной «Полковника». Машина
довезла его до подъезда, и, уже выходя из машины, Матвей, как бы вскользь,
сказал ребятам. Серьезно так сказал. По - взрослому.
-
Коллеги, прошу повнимательнее. Игры закончились.
Ему
очень хотелось верить, что ребята будут относиться к своим обязанностям еще
менее формально. Хотя…
Ни
в чем нельзя быть полностью уверенным в этой жизни.
Дома
не спалось и не елось. И время текло неумолимо, но медленно, по сравнению с
лихорадочной работой мысли.
Читателю,
должно быть, знакомо это состояние, когда тело автоматически проделывает
привычные движения, даже такие высокоинтеллектульные, как чтение детективов и
просмотр телевизионных программ. Но мысль, эта квинтэссенция человека, бьется
в его черепной коробке со скоростью, которой бы позавидовал самый
«навороченный» компьютер, придумывая, оценивая и отвергая варианты действия.
Здесь главное – полностью обуздать свои эмоции во всем диапазоне от отчаяния до
самоуспокоения. Это всё пустое, ибо, как не бывает идеальных вариантов решения
проблем, так нет и безвыходных ситуаций. Оценивается лишь степень возможного
ущерба и собственная готовность пойти на риск. К вечеру первого дня план, в
общих чертах, сложился. Хороший или плохой – покажет только вскрытие, как
любит шутить один знакомый хирург. Утверждать план, к счастью или к сожалению,
ни у кого не надо, а просто обсудить и дружески обмозговать в несколько голов,
нельзя.
Как
известно, именно здесь находится общая точка криминала и оперативников. И тем и
другим есть что рассказать, но и тем и другим – некому.
Вечером
того дня, не выключая в квартире свет и оставив на месте мобильный телефон,
Матвей как можно бесшумнее выскользнул из своего жилища и спустился двумя
этажами ниже к своему знакомому. На его просьбу позвонить по телефону сосед
ничуть не удивился – это же нормально, когда в полночь к тебе приходит
знакомый, имеющий дома телефон и еще пару мобильников и просит разрешения
воспользоваться именно твоим домашним телефоном! – и дипломатично оставил
Матвея одного в комнате.
Вот
что значит мужская солидарность!
Матвей
ровно три минуты переговорил с «Полковником» по тому самому телефонному номеру,
и, найдя в себе немалые силы отказаться от предложенного ему соседом
«стаканчика доброго ирландского виски», так же тихо вернулся домой.
Хотя
и знал прекрасно, что не выпитое вовремя – потеряно безвозвратно.
Утром
следующего дня Матвея разбудил звонок «Полковника».
Даже
не поздоровавшись и не поинтересовавшись, удобно ли Матвею сейчас разговаривать
(вот они, детские огрехи воспитания), «Полковник» сухим деловым тоном буквально
отчеканил следующее:
-
Мы проверили данные на указанного вами человека. С вашими выводами согласны.
Как я вам уже говорил, формального повода для нашего вмешательства в ситуацию
нет. Считаю, что вы можете рассказать на вашей завтрашней встрече о ваших
заключениях и попытаться таким образом решить собственные проблемы. Завтра,
сразу после вашей беседы, жду вас с докладом у себя. Кстати, вашу семью также
привезут сюда, и вы сможете забрать их.
-
Могу я воспользоваться вашей машиной и охраной для пары личных поездок? Часов
до семи вечера?
-
Машина в вашем распоряжении до завтрашнего дня.
-
Спасибо.
Завершив
на этой оптимистической ноте разговор с «Полковником», Матвей закончил свои
нехитрые домашние дела и уехал на столь любезно предоставленной ему машине.
Уехал без какой-то определенной цели. Просто покататься (хотя в Москве с её автомобильными
проблемами это удовольствие сомнительно), а заодно купить продуктов к
возвращению семьи. Да и обновить свой гардероб к предстоящему, как он продолжал
надеяться, отпуску тоже не мешало бы, учитывая понесенные в Африке вещевые
потери.
Долго
ходить по магазинам Матвею совсем не нравилось. «Шопинг», как получение
удовольствия от осмотра, ощупывания и примерки великого множества вещей якобы
для достижения внутреннего умиротворения и снятия накопившихся стрессов, ему
явно не подходил. Он знал другие способы достижения этого самого умиротворения,
гораздо более приятные, хотя не всегда полезные и приемлемые для семьи…
Но
сейчас не об этом.
Итак,
всё необходимое закуплено в большом торговом центре. Что важно – в одном. Там
даже был съеден обед. С одним из охранников. Второй, как и положено по службе,
не имел права оставлять без присмотра служебный автомобиль. За что и был
вознагражден пакетиком пирожков
и
холодной минералкой.
К
дому подъехали, когда уже смеркалось. Весь нагруженный пакетами, Матвей пожелал
охране спокойной ночи и вошел в подъезд. Матвей не стал садиться в маленький
лифт (там же неудобно, с пакетами – то), а дождался большого, грузового. Нажав
на кнопку своего этажа, Матвей внимательно осмотрел стены лифта. Заметив в
дальнем углу нарисованный фламастером черный крестик, Матвей, как следовало бы
ожидать от солидного жильца, не стал ругаться, вспоминая маму и других
родственниц неведомых хулиганов. Он с какой – то даже теплотой взглянул на
крестик и глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду.
Перед
своей дверью, уже вставив ключ в замок, Матвей громко поздоровался якобы с
соседом, «обменявшись» с ним парой фраз. Вот удивились соседки, прильнувшие, по
обыкновению, к дверным глазкам и увидевшие там разговаривавшего сам с собой
Матвея!
Открыв
дверь, Матвей сначала включил в прихожей свет, поставил аккуратно пакеты у
стены на пол. Затем он прикрыл дверь, не запирая её на замок и вошел в большую
комнату.
А
вот и гость. Гость сидел в кресле лицом к двери и внимательно смотрел на
Матвея. Двумя глазами и дулом пистолета. Еще до того, как он заговорил, Матвей
узнал незваного визитера.
Дима,
Димочка…
Когда
– то вместе начинали служить, пробовали даже дружить. Потом пути разошлись.
Матвея закрутила круговерть работы, и он потерял Диму из вида. Слышал, что у
того не заладилось на службе, были серьезные проколы, неудачи в семье – и, как
результат, принудительное увольнение. Тогда, помнится, все его жалели – и
голова, вроде, хорошая, да и сам нормальный. Но вот не задалось….
Знакомым,
чуть сипловатым голосом, Дима, или, вернее, уже Дмитрий, заговорил.
-
Ну, здравствуй, старый приятель. Заходи, чувствуй себя как дома. Неплохо,
кстати, устроился. Включи свет и садись. Да – да, прямо на пол. Ноги прямо
вытяни и руки расставь в стороны. Не бойся, не затекут. Не успеют. Минут десять
подождем, пока твои соседи успокоятся, и я тебя шлепну. Давно мечтал, вот мечты
и сбываются.
Матвей
выполнил все указания Дмитрия, демонстрируя свою покорность.
-
Пожалуйста. Спасибо, хоть семью мою избавил от этого спектакля. Но если у меня
есть десять минут, то, в качестве последней воли осужденного, могу я спросить –
а за что вдруг такая ненависть? Я, насколько помню, ничего дурного тебе не
делал.
-Ну,
если бы сделал, я бы тебя давно убрал. А так просто надоел ты мне. Везеньем
своим просто достал. Я ведь намного талантливее тебя, и с женщинами у меня
проблем нет. Как говорится, у нормального мужчины должно быть, по крайней мере,
две жены – своя и чужая. Так у меня этих, и первых и вторых, был вагон и
маленькая тележка. Но и здесь тебе больше везло, и тебя не бросали…
-
Что–то ты, Дима, не похож на неудачника. В солидной конторе работаешь. Правда,
с криминальным душком, ну да где сейчас не пахнет. Да и голова у тебя варит,
будь здоров. Ты ведь с самого начала все знал про Кульчитского и его ангольское
прошлое. И меня лихо подставил.
-
А что, правда, здорово получилось? Я ведь был негласным смотрящим за
Кульчитским, вел досье на него. Ведь наша … корпорация большие деньги на него
ставила. Так что обложил я его по полной программе, как учили. Все контакты,
встречи, прослушка телефона. Я даже всех его баб знал.
Дмитрий
говорил об этом с гордостью, даже приосанился в кресле. Но стоило Матвею
пошевелить затекающей рукой, как ему прямо в лицо глянуло грозное дуло
пистолета с навинченным глушителем.
-
Но–но, полегче. Знаю я эти штучки. Сиди смирно, не то сейчас оглушу.
Но
глушить не стал. Видимо, подойти побоялся.
-
Тихо, тихо, Дима. Просто рука затекла. Я шуток шутить не буду. Понимаю, что
человек ты серьезный. Обещай только, что семью не тронешь.
-
Семью не трону, если дергаться не будешь. Слово хоть и бывшего, но офицера.
Дима
с радостью «заглотил» упоминание о семье, считая, что это обезопасит его от
возможных попыток Матвея переломить ситуацию.
Время
неумолимо шло, и Матвей решил форсировать свои вопросы.
-
Ты ведь и про убийцу Кульчитского знал еще до убийства?
-
Про Сашу? Конечно, знал. Я его почти вычислил, а уж когда Петров позвонил мне
и рассказал про Сашкин звонок… Ты, хваленый аналитик, не знал, что Петров
работал на нас? За неплохие, кстати, деньги. Я сам «вёл» Сашу до его боевой
позиции на чердаке. Я вычислил день и время выстрела. И, по чистой случайности,
оно совпало с твоим присутствием в скверике. А поскольку тебя мы «просветили»
еще раньше, то я сначала решил просто подставить тебя телефонным звонком под
расследование. Нервы тебе помотать, сна лишить. Думал еще - повезет тебе опять
или нет. И тебе опять повезло! Да еще как повезло! Тебя замыслили поставить на
место Кульчитского в ангольском бизнесе. А это моё место! Я его себе готовил
несколько лет! Елозил перед этими урками, собирал компромат на всех, приручал и
наших боевиков и этого сноба – господина Рича в Анголе. Какие были комбинации,
какие планы! А тебя просто – взяли и предложили. И даже наши паханы согласились
на твою кандидатуру. Ненавижу! Я сделал всё, чтобы живым ты из Анголы не вылез.
Так ты и там ухитрился уцелеть! И от убийцы моего, Самурая, ушел! Прямо
заколдованный ты у нас. Но я тебя расколдую… Всё, я устал отвечать на твои
дурацкие вопросы. Твоя очередь. И помни, что от того, скажешь ли ты правду,
зависит жизнь твоей семьи.
Что
ещё за информацию ты проверял через наших бывших коллег? Какие – такие свои
соображения ты намеревался изложить завтра моему шефу? Куда еще ты сунул свой
поганый нос?
Говори,
считаю до трех.
И
Дмитрий навел свой пистолет прямо в лоб Матвею.
Не
успел Дмитрий произнести «раз», как в комнату, пробив тройной стеклопакет,
влетела световая граната. Матвей едва успел зажмурить глаза, как ослепительная
вспышка парализовала Дмитрия. Тот не успел сделать ни одного выстрела, как в
незапертую Матвеем дверь ворвались бойцы в камуфляже.
«Преступник
был обезврежен. Справедливость восторжествовала». Какие ласкающие слух слова!
Но в данном случае эти слова всё равно есть сотрясание воздуха, исчезающее по
образу и подобию пудры с мозгов. Или макарон - с ушей.
Хорошо,
что Матвей знал, как действует группа захвата в момент этого самого захвата. Он
постарался максимально убрать все хрупкие предметы из комнаты, и потому ущерб
исчислялся разбитым окном, прожженным ковром и еще кое – какими предметами, про
ценность которых следовало забыть сразу после их ухода в мусоропровод. Главное
– не пострадали горшки с цветами, утрата которых равнялась бы трещине в
семейных отношениях.
Когда
бойцы ушли, уводя с собой бывшего сослуживца Диму, Матвей обнаружил, что они
всё-таки ухитрились наступить на стоявший в коридоре пакет с продуктами. Этот
пустячок заметно улучшил его и без того безоблачное настроение Матвея.
Они
сели с «Полковником» на кухне, налили по стакану и моментально выпили. Под
второй стакан пошел скупой мужской разговор.
-
Мы же договаривались, что граната будет после моих слов «ну, пора». Я чуть не
ослеп.
-
Я боялся не успеть. Уж больно твой приятель был разгорячен. Мои ребята это
заметили ещё когда он в квартиру входил. Руки ходуном ходили, не сразу ключом
дверь открыл. Кстати, вот этот ключ. Держи на память, хорошая копия.
-
Запись сделали?
-
Да, вот она – «Полковник» передал Матвею дискету – у меня звуковая копия есть.
Я, на всякий случай, кроме видео, еще и на диктофон писал. Диму продержим три
дня, и если не будешь писать заявления в милицию о совершенном на тебя
покушении, отпустим его. Тебе, конечно, решать, но заявления лучше не писать.
Иначе мне придется объяснять, откуда здесь «случайно» взялась группа захвата.
Причем не из официальных силовых структур. А это, как понимаешь, нежелательно. Семью
привезем послезавтра. Успеешь прибраться в квартире?
Матвей
только кивнул головой. Сил хватило только на то, чтобы выпить третью и закрыть
за «Полковником» дверь.
На
другой день удалось вставить стеклопакет – три цены за срочность – и купить
новый ковер.
Ближе
к вечеру за Матвеем пришла машина с «братками», и его доставили к «Пахану». Матвей
изложил всё подробно. Про ангольское прошлое Кульчитского, про мстителя Сашу и
предателя Диму. Он передал «Пахану» копию Сашиного письма и запись памятной
встречи со своим бывшим сослуживцем. Собеседник Матвея прекрасно владел собой.
На протяжении всего рассказа он не проронил ни слова, только когда Матвей стал
рассказывать про Дмитрия, рука «Пахана» непроизвольно сжалась в кулак. По
окончании рассказа он лишь спросил:
-
Когда же ты успел всё это раскопать? Предложил бы тебе у нас поработать, но
вижу, что не твоё это. Вот и не будем друг друга испытывать на характер. Работу
ты свою выполнил и премию заслужил. Мой совет – забудь всё побыстрее. Мы тоже…
забудем.
На
этом можно было бы поставить точку.
Но
счастливого окончания у этого повествования не получается, ибо
…
ножа, которым был убит Дымов, Матвею не вернули, и весь ворох связанных с этим
проблем остался…
…
бывший сослуживец Дима получил пулю в лоб ровно через три дня, когда выходил из
некоего неприметного здания, адреса которого не должен был знать никто…
…
Матвей несколько раз «случайно» видел в городе знакомые машины и знакомых людей
из окружения «Полковника» и «Пахана». И те, почему–то, не здоровались…
…
«Полковник» посоветовал Матвею не ездить больше в Африку и вообще, «быть
повнимательнее». Хороший совет, а главное – полезный…
…
Самурай погиб, но остались его друзья по спорту и криминалу, а знакомый Матвею
из здания, что на Петровке, сказал, что они злопамятны и не прощают тех, кто
одолевает их в схватке…
…
жена, естественно, заметила отсутствие некоторых предметов в доме и обгоревший
паркет под новым ковром. И красноречивый Матвей так и не смог убедить её в том,
что он не разжигал в неком романтическом порыве (и в её отсутствие) в квартире
костра…
А
в остальном всё прекрасно.
Пока…