Утром следующего дня резвый «Сеат» понёс Матвея на юг Испании. Он давно не был в этой стране и с удовольствием смотрел по сторонам, вспоминая историю Испании и свои впечатления от её первого посещения.
Матвей не мог не заехать в Толедо, древнюю столицу страны и колыбель инквизиции. Город, казалось, не менялся последние пятьсот лет, с тех пор, когда на торчащих из стен главного собора балках развесили первых еретиков. Столица ростовщиков, оружейников и ювелиров, Толедо, несмотря на клятву инквизиторов навсегда очистить город от потомков «колен Соломоновых», остается центром еврейской общины Испании, да и, пожалуй, всего Пиренейского полуострова. Не зря высшие должностные лица сегодняшнего Израиля, совершая официальные визиты в Испанию, сначала едут в Толедо, а уж потом — на переговоры в Мадрид.
Потом были Кордоба и Севилья, где плодами растущих на улицах апельсиновых деревьев черноголовые мальчишки играют в футбол. Величественные католические храмы, построенные прямо в мечетях, которые, в свою очередь, были построены на месте древнеримских святилищ. При этом ничего не было сознательно разрушено, и божества, ничего, не ропщут, давая утешение всем просящим...
Громкоголосые цыганки в нарядных разноцветных платьях, уламывающие многочисленных туристов послушать «настоящие «sevillanas» и посмотреть «настоящее «flamenco».
Прекрасные мавританские сады и дворцы, глядя на которые, начинаешь недоумевать, а почему это испанцы так клянут эти четыреста лет арабского владычества? Просвещенные мавры принесли безграмотным и полунищим скотоводам Иберийского полуострова медицину и письменность, архитектуру и искусство, веротерпимость и стремление к государственности.
И даже знаменитый, теперь уже испанский, архитектурно-декоративный стиль с чарующим слух названием «mudejar» — это когда мозаичные разноцветные рисунки украшают здания и глиняные изделия — тоже принесли с собой мавры.
И главное — ни в одном из этих городов офисов агентства по указанным в буклете адресам не было.
Выезжая утром из Севильи, Матвей позвонил и договорился о встрече с представителем агентства по торговле недвижимостью с типично испанским именем Педро — Паша. Встреча была назначена вечером того же дня в городе Гранада. Педро-Паша обещал принести проспекты домов и земельных участков, а утром следующего дня показать Матвею заинтересовавшие того варианты. Матвея только удивило, что менеджер говорил даже по-русски с явным затруднением, долго подбирая слова. Чувствовалось, что общение — явно не его стихия, что как-то не вязалось с его профессией.
«Ну да ладно. Вроде всё складывается, — думал Матвей, комфортно двигаясь в кондиционированной машине по раскаленному асфальту прекрасной трассы Севилья — Гранада, — есть явно настораживающая информация по центральному офису агентства и его несуществующим, как выяснилось, филиалам, вечером и завтра „раскручу“ этого Педро-Пашу на конкретных объектах, посмотрю их на месте. Затем в Мадриде пообщаюсь с контактом в „Банко Сентраль“. Основания для подозрений у господина Н. правильные. Не подвело чутьё банкира. Задача ведь не в том, чтобы найти, в чем именно его кидают. Надо просто убедиться в том, что кидают, а дальше это уже его проблема, как вытащить свои деньги. А уж поведение сестры — точно не моя забота...»
В таких вот благостных мыслях Матвей въехал в Гранаду. Встреча была запланирована в офисе, адрес которого также был в буклете. До встречи еще оставалось достаточно времени. Матвей нашел гостиницу, поставил машину в гараж и решил прогуляться по городу. На взятой в гостинице туристической карте Матвей нашел улицу, где находился офис. Это было недалеко от замка, которым наряду с ярко-красными полудрагоценными гранатами в искусном обрамлении из серебра и была знаменита Гранада.
Осмотрев замок, а с его балюстрады и весь город, Матвей стал медленно спускаться по пешеходной пустынной дороге, серпантином обвивавшей холм, на вершине которого и был построен много веков тому назад замок. Туристов на дороге не было; они, как правило, приезжали и уезжали на автобусах по другой дороге. Поэтому Матвей был несколько удивлен, увидев стоящую у него на пути цыганку в ярко-желтом длинном платье с букетом поникших роз. Матвей знал этот вид испанского попрошайничества: цыганка вручала ничего не подозревающему туристу розу. Тот, наивно думая, что это входит в спектр услуг турагентства, муниципалитета или ЮНЕСКО, брал цветок. И тут цыганки, включая весь свой артистический талант, буквально выколачивали из бедного туриста деньги в максимально больших количествах.
Юридически к ним претензий не было — турист купил цветок, а цену назначил сам.
Цыганка двинулась навстречу Матвею, улыбаясь и протягивая цветок. При этом в отличие от своих наглых товарок, сразу сказала «Un euro. Para mis hijos», Это означало: «Один евро. Моим детям».
Потрясенный такой не свойственной представительницам этого отчаянного племени честностью, Матвей достал монету и отдал её цыганке. Он не хотел брать цветок, но та словно насильно вложила розу в руку Матвея, а затем, словно в знак благодарности, сжала эту руку с цветком своими руками. И быстро отошла в сторону. Одна из колючек розы больно впилась в руку Матвея. Он отбросил цветок и посмотрел на руку — большая алая капля крови выступила на ладони. Инстинктивно Матвей сделал то, что на его месте сделал бы любой мальчик — парень — мужчина. Он лизнул рану.
Мир как-то странно изменился вокруг. День потемнел, контуры предметов потеряли четкость. Как сквозь сон Матвей чувствовал, что оседает на землю, его подхватывают чьи-то не очень нежные руки, укладывают на носилки и погружают в автомашину с красным крестом. Дверца автомашины захлопнулась. Кто-то в белом халате наклонился над Матвеем и накрыл его лицо маской. Это было последнее, что Матвей помнил.